Живописный занавес как образ, а не только как техническая конструкция исключительно утилитарного назначения, способен усиливать силу сопереживания, концентрируя внимание зрителя на пластической и музыкальной природе театрального действия.
С точки зрения его функциональности можно выделить несколько аспектов. Во-первых, занавес – элемент конструктивный, у него есть утилитарное назначение, он – часть сценического оборудования, театральной машинерии, вплоть до исполнения звукопоглощающих и противопожарных мер.
У него есть свое зафиксированное местоположение – в портале, на раме. Свои параметры, обусловленные размерами сценической коробки – координатами высоты, ширины, глубины. Он взаимодействует с архитектурой зрительного зала и сцены – здесь нас ожидает достаточное разнообразие – в зависимости от времени или собственной специфики театра (балет, опера или концертный).
Во-вторых, занавес – не только архитектурная форма, ее стационарная часть – рама, портал. Это особая конструкция «четверной стены», предусматривающая, особым образом осмысляющая динамический эффект.
Занавес всегда подвижная динамическая конструкция – он должен раздвигаться, иногда подниматься/опускаться. С этим связана достаточно большая специфика его архитектурной формы, его образных возможностей как художественного полотна, и, конечно, его символики. Он мыслится и конструируется не как плоскость, но как трехмерный объем, его криволинейная глубин не имеет раз и навсегда жестко зафиксированной курватуры. Это оптически уникальная, словно бы дышащая и вибрирующая, поверхность.
Кроме того занавес – это тканевая основа, со своим плетением, блеском и иными отражающими характеристиками. Нанесенный на такую основу рисунок всегда несет на себе следы этого динамического эффекта. Одна из особенностей такого эффекта – дематериализация изобразительной основы.
Кроме своих полезных функций занавес театрально-музыкального сооружения, важен и по целому ряду символических причин. Театр – искусство настолько же универсальное, насколько же и древнее. Мы не можем этого не осознавать. Его богатая история, преемственность, культурный контекст, его неисчерпаемость – всегда за плечами, всегда «в обременении», даже если и ощущаются неявно.
Так чего же нам будет не хватать? Вероятно, иллюзии сакральной завесы. Можно сказать «занавеса – картины» как особой художественной материи (и в прямом, и в переносном значении), обладающей собственной энергией и художественной волей.
Декоративный занавес – расписной или живописный занавес – как бы реализует наши ожидания от этих вещественных пластических метафор `врат` или `дверей` – того, что ведет в мир иносказаний, мистерий и таинств.
Это задает нелинейную протяженность пространства. Изображение превращается в чудесный портал. Со своим сложным, но вместе с тем четким ритмом, складывающимся в многоголосую партитуру. Где архитектурные элементы – снова акцентированные вертикали складок соседствуют и с нарративом, почти сюжетом, почти повествованием, так и с образами символическими. Такая живопись способна вызвать сложные ассоциации.
Бархат занавеса театра оперы и балета в Казани декорирован классическим бордюром. Бордюр – это роспись из натурального шелка объемными и блестящими красителями. Орнамент бордюра разработан на основе декора лепнины зрительного зала. Роспись шелкового бордюра сочетает в себе объемность лепнины и живописность бархата. Благодаря чему занавес становится главной доминантой в интерьере, поддерживает его традиционный стиль и привносит в интерьер свежесть и монументальность прочтения
Такой занавес объединяет музыку с цветом, формой, фактурой, найдя ей созвучные краски и физический эквивалент действия. Что-то подобное было и есть во всех культурных традициях – от эпики античности до цветомузыки наших дней.
Занавес как пластическая метафора зрелищности театрального действия синтезирует, т.е. объединяет в себе образность музыкально-театральную и изобразительную.
И чем академичнее труднее сама музыкальная и театральная форма, тем более сложную подготовительную работу осуществляет живописный образ.
Он становится одним из важнейших эквивалентов сложного синтетического взаимодействия всех сценических искусств – и музыки и хореографии, сценографии и света, костюмов и декораций.
Занавес как произведение монументальной живописи – это рукотворная искусственная природа, которая вступает во взаимодействие с самой природой музыкального театрального действия.
Знаковая природа сцены и монументальная форма живописного занавеса, одновременно воздействуя на весь спектр чувств, способны эмоционально усиливать восприятие, побуждая зрителя к полноценному эстетическому катарсису.
Напомню о символической природе занавеса как границы двоемирия. Границе между пространством условным воображаемым – пространством театрального действия и реальным физическим – архитектурным пространством, пространством зрительного зала.
Эта символическая граница, подчеркнутая, обозначенная занавесом, осознается всегда. Возможно, мы это понимаем подсознательно. Интуитивно. Главное, что с этим мы никогда спорить не будем. Да. Занавес – граница двоемирия.
Театральный занавес, как подобие живописной стены на границе двух условных миров, с их собственной семантикой, оказывается максимально естественной преградой. Визуальной преградой. Смысловой преградой. Преградой – вратами – преддверием в художественный мир музыкальных метафор.
Живописный задник на исторической сцене театра «Геликон-опера» (подробно о “Геликон-опера” здесь) имитирует складки, фестоны, архитектурные элементы по средствам художественной росписи. Такая роспись называется живописной обманкой, то есть имитация объема, известная в европейской культуре еще со времен эллинизма. Для театральной сцены и зрительного зала такой прием вполне органичен, благодаря ему пространство приобретает еще и художественное измерение. Прием живописной обманки создает монументально-живописную композицию занавеса, строгую торжественность и праздничность зала театра оперы и балета в городе Магнитогорск. В этом занавесе реализована новая технология оптических и пространственных эффектов: инкрустация ткани хрустальными стразами. Применение такой технологии позволило заменить использование техник традиционной вышивки. Бриллиантовый блеск кристаллов на поверхности бархата или шелка создает более яркий, зрелищный, более театральный эффект в условиях зрительного зала с множественной точечной подсветкой различной интенсивности и люминесценции по шкале теплый – холодный.
Занавес, по своей семантической (т.е. знаковой) природе, должен и может быть живописным полем. Подчеркивающим театральную природу – свою – и архитектуры. И театра как зрелища. Подготавливая зрителя к сопереживанию. К восприятию музыки. Ведь музыкальное искусство одно из самых непростых. Можно сказать, что музыка требует от зрителя буквально математически настроенного слуха.
Такая оптическая настройка на музыкальную волну. Это поиск гармонии. Создание и умножение богатства музыкального, драматического и художественного действия.
Перефразируя Николая Васильевича Гоголя, завершу выступление его словами из эссе 1831 года «Об архитектуре нынешнего времени», –
Но какое множество есть разбросанных на всем намеков, могущих зародить совершенно необыкновенную живую идею в голове художника, если только этот художник – творец и поэт.
М.Г. Назарова